— С чего ты решил? — поинтересовался я.

— Отца отравили, Веромир, — хмуро произнес Иван, дождавшись, когда перед ним поставят новую кружку. —Только об этом — никому! Я не буду с тебя брать клятву: знаю, что ты никому не расскажешь. Так?

— Нем, как могила, — кивнул я в ответ.

— Так вот, понятно, что на публику об этом никто не говорил: зачем будоражить народ? Но идет расследование…

— Я понял: ты подозреваешь Скуратова. Но почему?

— Я не просто подозреваю… — тихо произнес Шуйский, — я уверен в этом. Отравил отца…И если что-то пойдет не так, отравит и меня, благо, есть еще один наследник!

Глава 3 Лабиринт минотавров

— И что ты собираешься делать?

— Ничего. Пока ничего, — ответил Иван. — Пока я ничего не могу сделать. У меня нет верных людей… точнее, их очень мало. И, конечно же, ты — один из них. Надеюсь, род Бельских может стать верной опорой Ивану VI.

— Не сомневайся, — подтвердил я.

— Хотя Павел Годунов и заверил меня в своем горячем желании следовать традициям рода Годуновых, которые всегда поддерживали Рюриковичей, я чувствую, что он что-то недоговаривает. Не могу я положиться на него так, как мой отец на Ивана Годунова. Так что буду выжидать. И еще раз спрошу тебя прямо: ты со мной?

Мне показалось, или голос Ивана слегка дрогнул?

— С тобой, — твердо ответил я, и Шуйский с явным облегчением перевел дух.

— Это значит, твои союзники могут поддержать меня. Трубецкие, Голицыны…теперь и Демидовы.

— Вот откуда ты знаешь-то? — поразился я

— Я же говорил, что кое-какие верные люди у меня есть.

— Понял. Поддержать мои союзники тебя могут, — кивнул я. — Думаю, мало кто откажется занять близкое к трону место. Но если во всем этом действительно замешан Скуратов, то надо быть аккуратными. Я постараюсь все выяснить.

— Спасибо, — поблагодарил меня Иван.

— А игра у нас, получается, накрылась? — Я весело посмотрел на него.

— Это еще почему? — удивленно посмотрел на меня Император.

— Что значит «почему»? — Теперь пришел мой черед удивляться. — У тебя разве будет время? Да и учиться ты же теперь не будешь?

— Да, студента Шуйского не будет в Академии, но игру я бросать не буду. Более того, игра — это сейчас, наверно, единственно место, в котором мы можем говорить нормально. Я не дурак. Давай скажем так: сейчас всем будет заправлять Скуратов. Я — Император, но далеко не Самодержец. Так что в ближайшие год-два оставлять игру было бы глупо. А Скуратову это только мозги запудрит: играет, мол, дите в виртуальные игры и в дела государства не лезет. Ох, как хорошо! Его это, я думаю, будет устраивать полностью. Он сейчас главный в Империи, да еще собирается мне свою дочь в жены отдать.

— Алену? — Я удивлённо уставился на него.

— Ага. Эта оторва мне даром не нужна!

— Да, вроде, ничего она… — возразил я, — когда захочет…

— Именно когда захочет, — невесело усмехнулся Геракл, — но вот я не хочу. Хотя кто меня спрашивать будет?

— Ты так боишься Скуратова? — не удержался я от вопроса.

— Тут так вопрос ставить нельзя, Веромир. Пока я не могу с ним справиться, и мне придётся изображать из себя послушного мальчика.

— Но если так не хочешь жениться, то потом всегда можно развестись! — возразил я. — Таких примеров хватало в истории…

— Могу, — не стал спорить со мной Иван, — но все равно, когда тебе навязывают человека, к которому ты не испытываешь никаких чувств, и ты еще Император, это, поверь, очень неприятно…. В общем, Веромир, мне, думаю. пора. Послезавтра вечером — как обычно, в игре. Здесь я Геракл. С Вяземской я уже взял клятву. Таис, я думаю, какое-то время не будет входить в игру, а как войдет, то договоримся с ней. Вроде, никто больше и не знает, кто я…. Так что играем… Народу тогда сам разошли приглашения, ладно?

— Разошлю…Так что с Варварой-то?

— Тебя это так интересует? — усмехнулся он

— Сам поражаюсь, — признался я.

— Не знаю… Но целительница уровня Варвары Годуновой слишком важна для Империи. Это понимает и Скуратов, так что, хоть Павел отослал ее в Казань, ему придётся вернуть ее. Вообще с Павлом я в ближайшее время побеседую, в том числе эту тему тоже затрону. Какой-то мутный он человек . И по дворцу прошел слух, что именно он убил своего отца….

— Ты в это веришь? — вырвалось у меня. Если это на самом деле так, то расстраиваться на этот счет я точно не собираюсь: собаке собачья смерть….

— А знаешь, верю: слишком сильно изменился брат Варвары, слишком сильно… Но, наверно, мне пора, — вдруг встрепенулся он. —Так что играем.

— Хорошо, значит, играем, — кивнул я.

Махнув мне рукой, Иван вышел из игры, а я, разослав сообщения нашим игровым одногруппникам, последовал за ним.

На следующий день я дождался трех часов дня и смог увидеть коронацию своего друга . На самом деле это было довольно скучное зрелище, но это если смотреть со стороны. А так по Ивану было заметно, что он явно не в восторге от всего этого (хотя, возможно, все это мне казалось после нашего последнего разговора). Как я и ожидал, во время церемонии никаких неприятностей не случилось, и страна обрела Императора Ивана VI.

Ну а я провёл этот день практически по-семейному. Слава всем богам, никто ко мне не заглядывал, поэтому я спокойно позанимался (прямо образцовым студентом становлюсь), потом мы с Дашей поужинали и отправились спать.

На самом деле утром идти на занятия без Шуйского было непривычно. Но, к моему удивлению, перед учебным корпусом меня встречала вся моя дружная компания. Единственной небольшой проблемой для меня было то, что в ней кроме меня был всего один парень, и тот — японец. Правда, надо отдать ему должное, Исидо очень быстро ассимилировался в отличие, например, от Наоми, которая по-прежнему вела себя как японка, и порой я даже забывал о его национальности.

Первым был практикум Борща. Кстати, мой дед, судя по всему. поговорил с ним, и, насколько я понял, не один раз. Теперь уважаемый учитель магии поглядывал на меня с опаской и еще больше времени уделял медитации. Вообще мне он уделял больше внимания, чем остальным, но, к моему удивлению, никто из группы не возмущался. Впрочем, женская часть моей дружной компании, видимо, до сих пор пребывала в шоке от того, что Шуйский оказался Рюриковичем. Да и вообще что-то они притихли, особенно Трубецкая. У нее был какой-то задумчивый вид, что, честно говоря, меня немного напрягало. Не похожа она была сама на себя. Но вообще обстановка в Академии мало чем отличалось от той, что была до смерти Императора: все-таки молодежь относилась к правителю не столь верноподданнически, чем их отцы и другие родственники.

День пролетел обычно, разве что ко мне напросилась на «репетиторство» Пожарская. Отказать ей я не смог: уж больно настойчивой была эта девица. Но больше всего меня поразило не это, а то, что после наших «постельных битв», традиционно завершивших занятие математикой, Диана, рисуя на моей груди какие-то только ей понятные узоры, вдруг промурлыкала:

— Милый, а как ты к Веронике относишься?

— К Веронике? — Я вынырнул из состояния блаженной расслабленности. — К какой Веронике?

— К Трубецкой….

Оп-па! Расслабленность как рукой сняло. Девушка явно заметила, как я напрягся, но не подала виду.

— А почему ты спрашиваешь об этом? — вкрадчиво поинтересовался я.

— Ну, просто… — Диана с улыбкой посмотрела на меня. — Мы с ней, вроде, подругами стали. Она хорошая…

Вот, блин, не перестаю удивляться женщинам! Одна фраза: «Он хороший», «Она хорошая». Ну вот никогда мужчина так не скажет, только женщина! И смысл-то какой в этой фразе заложен. Вот хороший, и все!

— А с чего ты это решила? — спросил ее.

— Я знаю… и ты ей очень нравишься.

Стоп… чего? Трубецкая решила действовать через Пожарскую? Интересно!

— Продолжай, — тем не менее, предложил я своей рыжеволосой любовнице.

— Ну, можно было нам всем втроем встретиться… — как-то осторожно произнесла Диана, опустив глаза. — Надеюсь, ты не против экспериментов?